ФРАНСУА РАБЛЕ (1490/1495—1553) родился в семье адвоката маленького города Шинона в Турени. Отец хотел видеть его священником и с этой целью поместил на учение в монастырь. Рабле в течение ряда лет переходил из одной обители в другую, пока у него не возникла необычайная страсть к науке: в 1520 г., говоря словами А. Франса, «теплое дыхание весны человеческого разума коснулось его лба».
По доносу одного монаха-
шпиона у Рабле были найдены книги «нечестивого» Гомера и рукописи «великого грешника и богоотступника» Эразма Роттердамского; на виновного была наложена епитимья и отнята бумага. В другом монастыре за нарушение устава он угодил в тюрьму, откуда его извлек друг-судья. И все же книжная мудрость не заслонила от Рабле реальной действительности.
шпиона у Рабле были найдены книги «нечестивого» Гомера и рукописи «великого грешника и богоотступника» Эразма Роттердамского; на виновного была наложена епитимья и отнята бумага. В другом монастыре за нарушение устава он угодил в тюрьму, откуда его извлек друг-судья. И все же книжная мудрость не заслонила от Рабле реальной действительности. Он отправился в университет Монпелье, чтобы приобщиться к медицине. С котомкой пилигрима он побывал в Париже, Пуатье, Бурже, Орлеане, Анжере, прислушиваясь к хлесткому народному говору, вглядываясь в мир забот простого люда.
Уже из Монпелье он шлет восторженные послания патриарху гуманистов — Эразму Роттердамскому, называя его «отцом человечнейшим, опорой наук и несокрушимым поборником истины».
В Монпелье он комментирует для студентов знаменитые «Афоризмы» Гиппократа. В 1537 г. он получает звание доктора медицины. Легенды об учености Рабле поражают воображение. Чтобы добиться сохранения привилегий за университетом в Монпелье, Рабле обратился к канцлеру Франции на латинском, греческом, английском, немецком, итальянском, испанском и других языках. 
Эхо этого жизненного эпизода слышно в разговоре Панурга с Пантагрюэлем в IX главе второй книги эпопеи Рабле. В числе других языков, которые использовал писатель, был арабский. Рабле содействует распространению медицинских знаний в Лионе.
Здесь же печатаются и первые части его бессмертной книги «Гаргантюа и Пантагрюэль». Несколько раз писатель посещал Рим, где обратился с шутливой, дерзкой по смыслу просьбой к папе отлучить его от церкви, чтобы избежать костра. А перед смертью, в Париже, он заявил, что идет на поиски великого «быть может», и монаха, пришедшего его исповедовать, встретил словами: «Вижу бога, грядущего ко мне в образе осла». Современники видели в писателе «нового Демокрита», т. е. философа-материалиста.
Смех Рабле — это веселое многоголосье народного карнавала, хохот гигантов, сотрясающий небесные своды. Обратиться к образу Гаргантюа побудила писателя появившаяся в 1532 г. на лионской ярмарке безымянная хроника о великане Гаргантюа. Рабле решил воспроизвести старинную народную легенду и написать к ней продолжение. Результат превзошел всякие ожидания. Об успехе книги говорит факт: она выдержала в XVI в. сто и в первой трети XVII в. одиннадцать изданий.
Герои книги Рабле — гротеск ренессансного духа — добродушные и мудрые великаны с великим аппетитом, великой жаждой дел, великой мечтой о счастье и справедливости, сродни античному титану Прометею. Порождены они народной фантазией и оказались весьма кстати для осмеяния аскетизма, предписаний о воздержании от благ земных и для утверждения полнокровной жизни.
Эпопея Рабле состоит из пяти книг, выходивших в разные годы по мере их создания — с 1532 по 1552 г. Последняя, пятая часть увидела свет в 1564 г.
Первая часть романа называется «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции» с подзаголовком «Книга, полная пантагрюэлизма». Здесь Рабле предвосхищает жанр романа воспитания. Начиная рассказ о детстве Гаргантюа, писатель открывал уничтожающий огонь по средневековой системе оболванивания человека с помощью вдалбливания азбучных истин, чтения церковного календаря, прослушивания обеден и т. п.
Видя, что ребенок совсем отупел, отец решает растить его в духе новой школы гуманистов, ратовавших за всестороннее, гармоничное развитие человека, его ума, души и тела. Воображение автора простирается дальше — он набрасывает проект своей утопии. Одному из своих любимых героев, монаху брату Жану, полному энергии, отваги, готовности своими руками взяться за переустройство мира, он поручает основать Телемскую обитель — пример идеального содружества людей, во всем совершенных. Надпись на дверях запрещает вход в обитель лицемерам, ханжам, святошам, интриганам, сутягам, подхалимам, хапугам, развратникам, ростовщикам и т. п.
Уклад жизни брата Жана предназначен для людей - веселых, учтивых, хороших товарищей, склонных к приятному и разумному существованию под девизом «делай, что хочешь». Так автор выражал предельное доверие к человеку, его внутренней здоровой основе, доброй воле, разуму. Рабле ополчается против всего, что мешает мирной жизни людей, против междоусобиц феодалов, их страсти затевать кровопролитные захватнические войны по любому поводу. Смешным, ничтожным, жалким выглядит воинственный Пикрохол, пошедший войной на отца Гаргантюа из-за нескольких лепешек.
Вторая часть эпопеи — жизнеописание сына Гаргантюа Пантагрюэля содержала убийственную сатиру на всю средневековую науку, судопроизводство и нравы. Это уже провозвестник философского романа, прославление неумолимого и победоносного прогресса. В компанию Пантагрюэля Рабле вводит балагура и весельчака Панурга — воплощение того, чего не хватало слишком идеальному и благородному Пантагрюэлю и что было характерно для известнной категории людей эпохи Возрождения,— авантюризма, беззастенчивости, предприимчивости, озорства. В книге, где главное оружие — смех, такая фигура была находкой и окрасила разоблачения плутовской интригой.
Панург не останавливается ни перед какой шуткой, ни перед какой проделкой, лишь бы позабавиться или поживиться.
Зная более полусотни способов добывания денег, он почти всегда на мели, ибо знает еще больше способов их тратить. Если Панург затевал что-либо в области религиозного культа, то и здесь можно было ждать потехи.
Шарлатанство в науке, псевдонаучность, страсть к цитированию древних ли торов — предмет язвительной насмешки Рабле. В эпизоде чудесного воскрешения сподвижника Пантагрюэля Эпистемона рассказывается в духе Лукиана о том, что удалось увидеть в загробном мире. Здесь следует каскад знаменитых имен из мифологии и истории, удостоенных на небесах противоположной судьбы. На том свете греческий философ Диоген, живший, по преданию, в бочке, колотит палкой Александра Македонского за то, что тот плохо чинит башмаки.
Часть третью эпопеи Рабле посвящает духу Маргариты Наваррской, тем самым утверждая, что идея вольномыслия остается его путеводной звездой. Поскольку между этой частью и первыми двумя прошло немногим более десяти лет, тональность повествования в эпопее меняется. Автор претерпел горькие разочарования в связи с террором римской инквизиции, изгнанием из Франции свободомыслящих, передовых людей науки, искусства, литературы. На костре погиб и один из друзей писателя — издатель «Гаргантюа и Пантагрюэля».
В центре третьей части эпопеи оказывается «частный» человек — Панург, с его индивидуальной судьбой, с его сомнениями о своем будущем. В основу сюжета здесь писатель кладет предысторию путешествия Пантагрюэля и его друзей к оракулу Божественной Бутылки, который должен разрешить вопрос — жениться или не жениться Панургу.
Несмотря на упорные намеки, что после женитьбы ему быть битым, рогатым и обобранным, Панург с таким упорством продолжает всесторонне обсуждать свою проблему с философами, учеными, богословами, законниками, врачами, даже немыми и юродивыми, что она приобретает значение первостепенной важности для всей компании Пантагрюэля и открывает автору новые возможности для создания остроумных и смешных ситуаций, шуток, рассуждений.
Четвертая часть эпопеи представляет фантастическое путешествие флотилии Пантагрюэля. На своем пути к оракулу она встречает диковинные страны и острова, обитатели которых почти утратили человеческий облик. Фантастика Рабле выполняет роль убийственной сатиры. Остров Прокурации населен сутягами и кляузниками, зарабатывающими тем, что они смиренно подставляют свои спины побоям. На острове Жалком царствует Постник, проводящий все время в слезах и смертельно ненавидящий жителей другого острова — Диких Колбас.
В пятой части эпопеи, опубликованной посмертно, Пантагрюэль с друзьями достигает оракула Божественной Бутылки. Ответ оракула на заданный вопрос немногословен: «Пей!» Его философский смысл выходит за пределы удовольствий, даруемых Бахусом, так как у Рабле вино — источник знания, радости и полноты жизни.
Таким образом, автор 
празднично-карнавальной эпопеи как бы завещал людям жить полноценной жизнью, постигать науку, неустанно искать истину, которая ведет человечество к настоящему счастью на земле.
празднично-карнавальной эпопеи как бы завещал людям жить полноценной жизнью, постигать науку, неустанно искать истину, которая ведет человечество к настоящему счастью на земле. Традиция Рабле продолжена Мольером, Вольтером, Бальзаком, Франсом, Ролланом, Свифтом, Ж. П. Рихтером, и если принять во внимание энциклопедичность содержания «Гаргантюа и Пантагрюэля» и пафос безграничной веры в обновление жизни и универсальность смеха над отжившим миром в духе «Похвалы Глупости» Эразма Роттердамского, то влияние Рабле на литературный процесс непрерывно во времени.
Величайшее Шоу на земле. Франсуа Рабле