Велики достижения русской культуры, ставшей частью мировой. XVIII век — особый: русский человек, быть может, впервые ощутил свою творческую силу. Рождались новые искусства — литература, живопись, архитектура. Появились новые понятия о свободе, долге, чести и достоинстве человека. Само русское общество стало ощущать себя гражданским, ответственным за судьбу Отечества. Культура — это плодотворное существование. XVIII век — достойный предшественник века девятнадцатого.
Городской образ жизни
XVIII век внес много нового в городскую жизнь, создал определенный образ этой жизни. Привилегированное положение в городе стало занимать дворянство. Правительство особо поддерживало его. Дворяне строили в городах усадьбы, содержали многочисленную дворню, обслуживавшую хозяйство. В конце века появились дворянские собрания (органы самоуправления). На них избирались предводители, исправники и другие должностные лица, которым поручались общедворянские дела. В домах, отданных под дворянские собрания, устраивались торжественные приемы-обеды, балы, спектакли.
Рядовые горожане развлекались иначе — на гуляньях да в праздники. Большое значение для жизни города имел торг, где не только покупали и продавали сельскохозяйственные продукты и мануфактурные изделия,— здесь люди общались между собой, обсуждали новости. Главный торг обычно располагался в центре города. В больших городах бывало по несколько десятков торговых рядов. Так, в Москве в конце XVIII в. их насчитывалось 75.
Ячейка города — двор, усадьба с жилыми и хозяйственными строениями. Городовое положение 1785 г. признавало «настоящими городовыми обывателями» исключительно только тех, кто владел домом на территории города. Городские жители разводили огороды, сады, держали на дворах коров, свиней, коз, лошадей — смотря по достатку.
Дома и дворовые постройки были деревянными. Построить каменный дом в XVIII в. мог себе позволить лишь богатый вельможа. К тому же с 1714 г. в связи со строительством Петербурга и нехваткой материалов правительство запретило возводить каменные дома в других городах. Редкий дом обычного горожанина превышал два этажа. В домах старались выделить кухню, комнату для приема гостей (залу), спальню, кабинет, детскую, гостиную и столовую. Достигалось это обычно разгораживанием основного сруба. В X V III в. уже почти не встречаются комнаты с курными печами. Печи усовершенствовались, количество их в доме увеличилось, что позволило строить дома с большими окнами. Время слюдяных оконцев уходило навсегда — на смену пришло стекло. Лавки и полати еще сохранялись у небогатых горожан, но мода уже властно вторгалась в жизнь города: появлялись разного рода стулья, кресла, столы и столики, кровати, ширмы, зеркала. Помещение освещали люстры со свечами. Даже у рядовых горожан стены стали обклеиваться обоями — шпалерами.
Мостовые и тротуары большей частью мостили деревом, а в больших городах — булыжником. Конечно, деревянная мостовая удобнее — экипаж меньше трясет, но зато булыжная — долговечнее. С 1722 г. содержание мостовых было возложено на обывателей: каждый должен был убирать участок возле своего дома. Если в XVII в. водоснабжение города осуществлялось за счет многочисленных колодцев и местных водоемов, то теперь в больших городах стали сооружать водопроводы. В конце XVIII в. в некоторых крупных городах было введено регулярное освещение улиц. В Петербурге уличные фонари появились с самого возникновения города, в Москве — с 1730-х годов.
В городской быт шире входят общественные бани. За особую плату там можно было не только помыться, но и отобедать и даже переночевать. К концу века большинство рядовых горожан пользовались уже не домашними, а общественными банями. В Москве в это время их было около 70. Специальный сенатский указ запрещал мужчинам и женщинам париться вместе. (Подумайте, о чем свидетельствует это запрещение.) Богатые горожане и знать по-прежнему пользовались своими собственными банями.
Новым явлением XVIII века стало открытие городских больниц. Если в 1681 г. в Аптекарском приказе числилось 35 докторов и лекарей, то к 1780 г. число медиков возросло более чем в 25 раз! Богачи пользовались услугами частных врачей и вообще предпочитали лечиться на дому.
Питание горожан мало изменилось по сравнению с XVII веком: по-прежнему около 200 дней в году были постными, традиционным оставалось и количество ежедневных трапез: ели четырежды в день. Обедали обычно в полдень, а ужинали не раньше восьми часов вечера. У зажиточного горожанина обед был обильный: пироги с говядиной и яйцами, студень, огурцы, щи с говядиной и сметаной, жареный поросенок, жареный гусь, масло, молоко с медом. Картофель все еще оставался новшеством. В постные дни — щи, холодная щука с уксусом и хреном, севрюга, налимья уха, жареная рыба, отварные грибы, сухари с квасом.
Городская знать в ХУНТ в. познакомилась с лучшими образцами французской кухни. В дворянских усадьбах нередко служили повара-иностранцы, услаждавшие господ необычными яствами. По преданию, повар барона Строганова, имевшего плохие зубы, придумал для своего барина специальное блюдо: мелко нарезанное мясо с соусом — «беф Строганов». В аристократических домах были обычны кофе и чай, привозившийся из Китая, хотя обычай чаепития был заимствован из Западной Европы.
В XVIII в. трапезы становятся совместными: в них принимают участие и мужчины и женщины. В городской среде отживает обычай есть из общей миски — теперь у каждого появляются отдельная тарелка, ложка, вилка и нож.
В городах возникло множество трактиров, кофеен, рестораций, где не только ели, но и отдыхали, развлекались. Для большого города был типичен извозчичий трактир. Трактирами называли и второразрядные гостиницы для приезжих.
В XVIII в. стало принято ходить в гости. Зажиточный горожанин бывал в гостях не реже одного раза в две недели, а дворянская молодежь ездила в гости едва ли не каждый день. В богатых простонародных семьях принято было через слуг приглашать на званый ужин. При этом соглашаться с первого раза считалось неприличным («по первому зову в гости не ходят»). После ужина гости нередко начинали петь песни.
К традиционным развлечениям (играм, гуляньям) добавились карнавалы. Первый уличный карнавал с маскарадом произошел при праздновании Ништадтского мира в Петербурге в сентябре 1721 г.
Особую роль в жизни города стал играть общедоступный театр. Его любили все, даже... полиция. Знаменитый в середине XVIII в. вор Ванька-каин, перешедший на службу в полицию, организовал однажды на масленице при открытии катальной горы представление: 30 актеров, которых он нанял, разыграли пьесу на библейский сюжет — о царе Соломоне. А в 1765 г. на средства полиции в Петербурге и Москве были организованы бесплатные театры для народа. Новым явлением городской жизни были музеи. С 1769 г. в Петербургской Академии художеств стали устраиваться ежегодные художественные выставки.
Люди приучались одеваться по-новому. Если в крупных городах внедрявшиеся Петром I новые моды, по словам одного современника, «уставились» за три года, то в провинции на это уходили десятилетия. Трудно было привыкать к европейской моде женщинам: вместо сарафанов и закрытых рубах они теперь должны были надеть декольтированные платья, стягивающие талию.
В петровские времена русский дворянский костюм отличался от западноевропейского большим демократизмом: простотой тканей, отделки. Пример подавал сам Петр. Лишь немногие щеголи, такие, как А. Д. Меншиков, позволяли себе пышные наряды, сшитые из дорогих тканей. В 1726 г. была составлена опись гардероба светлейшего князя. Она включала: 80 «пар» кафтанов с камзолами, 10 сюртуков, 17 штанов, 4 военных мундира, 2 комплекта специальных орденских костюмов, 5 шуб, 28 душегрей, 9 полукафтанов (бешметов), 4 комплекта маскарадного платья, а также многочисленные головные уборы, обувь, чулки... Модник Петровской эпохи обязательно носил рубашку с кружевным жабо, камзол, кафтан, сшитый в талию с расширенными полами, узкие кюлоты (мужские штаны длиной до колен), чулки и башмаки с пряжками. Волосы расчесывал на прямой пробор, спуская их на уши. Головным убором служила треуголка, верхней одеждой — плащ. После смерти Петра Великого мужской костюм стал пышнее, роскошнее; он теперь еще больше зависел от европейской моды. Обязательными были французский кафтан, камзол, кюлоты, шпага (ее носили на поясной портупее под кафтаном, пропуская через один из разрезов на его полах). Дополнением служили перчатки, часы на цепочке, трость, иногда — лорнет. Писатель Антиох Кантемир в 1729— 1730 гг. в сатирическом произведении «Филарет и Евгений» изображал страсть дворянских щеголей к роскоши в одежде: «Видали мы таких, которые деревни свои продавали, чтоб себе сшить уборный кафтан».
Обычные горожане продолжали носить традиционный русский костюм — так на улицах городов возникла невиданная в прежние времена пестрота нарядов.
Многолетняя Северная война, сопряженная с разводы массовым набором крестьян и посадских людей в армию, разлучала семьи. Солдатки, подолгу не получая вестей от своих мужей, вопреки церковным правилам выходили замуж вторично. Количество разводов, судя по наблюдениям иностранцев, в XVIII в. возросло, притом значительно. Бывало даже, что в посадских семьях муж сам, не прибегая к помощи священника, своей властью отпускал жену. В 1718 г. один петербургский житель написал такую бракоразводную грамоту для своей жены: «Кузьма Иванов сын Колесников, дал сие письмо жене своей Агафье Елисеевой дочери, ежели похочет она идти замуж за другого, и я, Кузьма Иванов сын Колесников, в том сие письмо даю на все четыре стороны...». Подобную практику церковь пресекала.
Раздоры в семье и жестокие побои от мужа не считались достаточно серьезными основаниями для развода. В 1723 г. A.Г. Салтыкова обратилась к церковным властям с прошением о разводе: муж бьет, морит голодом. Когда к допросу вызвали B. Ф. Салтыкова, он сказал: жену свою «безвинно не бивал, а когда какую противность и непослушание мне учинит, тогда ее своеручно бивал; к милости она меня не превращала, всегда меня не слушала и невежничала многими досадными словами». Решено было развести супругов временно.
Явной причиной для развода было уголовное преступление одного из супругов. Преступную жену обычно отправляли в монастырь. Правда, по указу Петра I от 1723 г. воспрещалось постригать в монахини жен, виновных в разрушении семьи,— их следовало отправлять в работу на прядильный двор.
Браки в XVIII в. носили сословный характер. Хотя, конечно, бывали и исключения: родственники первой русской императрицы, Скавронские, были крепостными (лишь после смерти Петра I они были возведены Екатериной I в графское достоинство). При заключении брака немаловажную роль играло приданое. Историк и писатель Василий Никитич Татищев замечал, что по всей Европе, да и в России существует обычай: «Более приданое, нежели человека ищут, несмотря на пословицу: «приданое на грядке, а урод на руках». И все же время рождало новых людей, которые во имя любви не считались с сословными рамками и презирали меркантильные интересы. Замечательный русский поэт Гаврила Романович Державин женился в 34 года на 17-летней девице Екатерине Бастидоновой, дочери бывшего камергера Петра III. Державина окружали многочисленные богатые и знатные невесты. Но без памяти влюбившийся поэт остался верен себе.
В книге А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» целая глава посвящена истории любви крестьянской девушки Анюты к парню из своей же деревни. Им выпало нелегкое испытание, и невеста просила совета у проезжего барина: «Да как же быть? Так мне и век за ним не бывать замужем. Ему пора уже жениться; по чужим он не гуляет; меня не отдают к нему в дом; то высватан?! за него другую, а я, бедная, умру с горя». На просьбу барина поцеловать его она отвечала: «Рассуди сам, барин, как не осердиться за поцелуй, когда все они уже посулены другому. Они заранее все уже отданы, и я в них невластна». Путешественник воскликнул: «Ты меня восхищаешь. Ты уже любить умеешь!» Оказалось, что при всех различиях в восприятии брака в дворянской и крестьянской среде человеческие чувства, искренние и глубокие, оказались схожими . Для русской дворянской культуры в конце X V III в. это явилось подлинным открытием.
Образование в XVIII веке
При Петре Великом некогда было думать о стройной системе обучения: школы и училища создавались в лихорадочном темпе, вызванном потребностями войны и обширной реформы государственного управления. Дворяне начинали службу «с фундамента» — солдатами, матросами, а потому нередко и обучались вместе с выходцами из других сословий. Система дворянского образования начинает складываться в 30-е годы X V III в. В 1731 г. в Петербурге был создан Кадетский корпус — специальное учебное заведение для дворянских детей. С 1752 г. он стал именоваться Сухопутным шляхетским кадетским корпусом. Сословный характер обрели Артиллерийская и Инженерная школы. Правительство стремилось как можно большему числу дворян дать образование «для совершенной пользы государственной».
В семилетнем возрасте дворянские дети являлись на смотр. В Петербурге их записывали для учета у герольдмейстера, а в губернских городах — у губернатора. Следующий смотр — через пять лет. Недоросль обязан был «действительно и совершенно грамоте читать и чисто писать». В 12 лет перед подростком открывались два пути: либо учиться дома, либо — в школах. Во всяком случае, еще через четыре года положено было вновь проверять знания недорослей. Но и потом дворянские дети могли выбирать, где им обучаться географии, истории, фортификации — дома или в специальных училищах. Вся эта система, однако, выглядела стройной лишь на бумаге.
В Петербургской Академии наук, основанной в 1725 г., существовало два учебных заведения: Гимназия и Университет. Одна из главных задач учеников Гимназии состояла в овладении латынью, на которой велось преподавание в Университете. Но хороших, знающих учителей и здесь было мало. Зато процветали жестокие наказания учащихся. Некий Штенгер бил их палкой, нанося увечья, а другой учитель, Сужи, давал истопнику деньги на водку за то, что тот «по его указанию немилосердно сек гимназистов».
Да и в Университете положение было не лучше. Одним из руководителей Академии наук был Иоанн Даниил (Иван Данилович) Шумахер (1690— 1761). Родился он в Эльзасе, образование получил в Страсбургском университете, в Россию приехал в 1714 г. и работал библиотекарем Петербургской библиотеки. В 1721 г. по поручению Петра I отправился во Францию, Голландию, Англию — «стараться о приглашении в Россию разных ученых», а попутно решать и другие дела, в частности — приобрести новые книги для библиотеки. Вскоре Шумахер был назначен секретарем Академии наук. В его ведении оказались не только переданная Академии библиотека, но и Кунсткамера. Он действовал самовластно, преследуя многих видных ученых, которые из-за этого даже покинули Россию. Получив право контролировать финансы Академии, Шумахер приобрел еще большую власть. В 1742 г. Шумахер был обвинен в растрате казенных денег и превышении полномочий. Но хитроумному секретарю Академии удалось оправдаться: его признали виновным лишь в растрате казенного спирта. Возвратив положенную сумму, он вернулся к делам Академии. Лишь противодействие М. В. Ломоносова охлаждало чиновный пыл Шумахера.
Впрочем, в конце 40-х годов XVIII в. положение в академическом Университете улучшилось: риторику, красноречие стал преподавать В. К. Тредиаковский, математику — Г. В. Рихман, а «физическую химию» — сам М. В. Ломоносов. 12 января 1755 г. императрица Елизавета Петровна подписала указ об учреждении Московского университета с двумя (дворянской и разночинской) гимназиями. Фактически это означало создание первого русского университета. Ему отвели здание бывшей Главной аптеки у Воскресенских ворот, которые вели на Красную площадь (ныне на этом месте — Исторический музей).
Москвичи постепенно привыкли встречать на улицах города студентов в шляпах, одетых в мундиры зеленого цвета с красными воротами и обшлагами. В 1764 г. Екатерина II утвердила «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества».
Автором документа был Иван Иванович Бецкой (1704— 1795). Внебрачный сын фельдмаршала Н. Ю. Трубецкого, он родился в Стокгольме, где его отец был в плену. В 1740-х годах И. И. Бецкой служил в Петербурге в коллегии Иностранных дел. С 1747 г. он пребывал в отставке и до 1762 г. жил в основном за границей, где свел знакомство с французскими просветителями-энциклопедистами — Дидро, Руссо, Гриммом и др. В 1763 г., вернувшись в Россию, И.И. Бецкой представил императрице проникнутый просветительскими идеями проект.
Екатерина поручила ему создание системы образовательно-воспитательных учреждений в России. И. И. Бецкой был убежден: чтобы преодолеть «суеверия веков», надо дать народу «новое порождение». Он писал: «Корень всему злу и добру Воспитание». Прежде всего следует позаботиться о воспитании «новой породы», «новых отцов и матерей». Пагубное влияние — всегда от общества. Бецкой ратовал за сохранение закрытых училищ, где бы начинали обучать детей не старше 5—6 лет, не испорченных неправильным воспитанием. Воспитывать следовало до 18—20 лет, чтобы укрепить нравственный облик нового человека.
В 1764 г. было основано еще одно учебное заведение, ставшее впоследствии знаменитым. По всем городам России был разослан указ «О воспитании благородных девиц в Санкт-Петербурге при Воскресенском монастыре» (в обиходе его называли Смольным). Воспитанницы делились на четыре основных возраста: 6 — 9, 9 — 12, 12 — 15 и 15 — 18 лет. У каждого возраста был свой цвет платья: светло серый, коричневый, голубой, белый.
Поначалу дворянские семьи с неохотой отвозили дочерей в столицу: по правилам училища, детей не отдавали домой в течение 12 лет. Однако скоро Смольный прославился. Ведь не каждый дворянин мог дома обучать дочерей иностранным языкам, арифметике, географии, геральдике, истории, стихотворству, музыке, танцам, рисованию, архитектуре, домоводству. Правда, у образованных «смольнянок» возникало немало проблем: вернувшись домой, они зачастую уже не понимали родителей, да и в повседневной жизни им было нелегко после тепличных условий монастыря.
В 1782 г. была образована комиссия во главе с сенатором П. В. Завадовским, которой поручалось продумать и оформить основные документы реформы школьного образования. В 1786 г. согласно принятому Уставу народных училищ в каждом губернском городе создавались училиша с четырьмя классами, а в уездном — с двумя. В первые два года дети обучались чтению и письму, а в двух старших классах — истории, географии, физике, механике и другим предметам. Успех реформы был несомненен. Если в 1782 г. в стране было всего 8 народных школ, в которых обуглись 518 учащихся, то в конце века — 288 школ и 22 220 учеников.
Техническая мысль
В XVIII в. пробуждается интерес к технике, мысль ко всему механическому. Это понятно: на смену труду ручному постепенно приходит труд машинный. В обществе появляются свои талантливые изобретатели. Выдающимся механиком был Иван Петрович Кулибин (1735— 1818).
Родился он в семье нижегородского мещанина. Отец хотел, чтобы сын стал торговцем, а мальчика тянуло к механике. В саду Кулибиных был пруд со стоячей водой и рыба в нем погибала. Молодой изобретатель придумал такое гидравлическое устройство, которое обеспечивало водообмен. Отец, увидев, что рыба в пруду стала плодиться, понял: увлечение сына — дело серьезное.
В Нижнем Новгороде не было ни одного стоящего часового мастера. Чтобы починить часы, их нередко везли в Москву. Кулибин быстро освоил это ремесло, научившись не только ремонтировать часовые механизмы, но и создавать их. В 1764 г. подающий надежды механик задумал сделать особые часы и преподнести их самой императрице Екатерине II.
Когда она в 1767 г. проезжала через Нижний Новгород, губернатор рассказал ей об изобретателе. Императрица, увидев еще не оконченную работу мастера, изъявила желание, чтобы по ее окончании Кулибин приехал в Петербург. Кулибин так и сделал. В 1769 г. приехал в столицу и преподнес Екатерине II удивительные часы: они имели форму гусиного яйца. Каждый час они открывались, представляя храм Воскресения Христова. А в 12 часов играли музыку, сочиненную самим изобретателем. Кулибин получил в награду 1000 руб. и был назначен механиком при Академии наук с жалованьем 300 руб. в год и казенной квартирой. Кулибин учился всему. Самостоятельно изучал химию, физику, математику, умел играть на фортепьяно. Сам смастерил электрическую машину, телескоп, микроскоп.
Узнав в 1772 г., что в Англии назначена премия тому, кто создаст проект моста в один пролет, он занялся проектом такого моста через Неву. Когда все расчеты были подготовлены, с ними ознакомился академик Эйлер и высоко отозвался об авторе. Модель моста, уменьшенная в десять раз, испытывалась во дворе Академии наук. Две предыдущие модели успеха не имели. Кулибин был в себе уверен. Он увеличил нагрузку, сам взошел на мост и пригласил на него зрителей и рабочих — и мост выдержал. Когда один вельможа посоветовал ему сбрить бороду, перестать носить русское платье и, войдя в общий строй служилых людей, получать чины да награды,— он отказался.
Екатерина II узнала об этом и в знак особого уважения пожаловала Кулибину в 1778 г. особую золотую медаль для ношения на Андреевской ленте. Эта медаль давала право посещать дворец вместе со штаб-офицерами.
Последние годы жизни замечательный механик жил в Нижнем Новгороде, испытывая новую модель корабля. Поговаривали даже, что Кулибин перед смертью придумал, как создать «вечный двигатель», но не успел об этом сообщить...
Другой замечательный механик — Иван Иванович Ползунов (1728— 1766). Он был сыном солдата, в 10 лет поступил в Екатеринбургскую арифметическую школу, а по окончании ее отправлен был в Барнаул на казенные горные заводы.
Занимаясь постройкой машин с водяными двигателями для плавильных заводов, он обратил внимание на то, что такие машины могли бы работать и вдалеке от рек, если использовать силу пара. Ползунов стал изучать эту силу, делая различные модели.
В 1763 г. он обратился к начальнику Колывано-Воскресенских заводов с письмом, в котором просил выделить средства для постройки изобретенной им «огненной машины». Дело это дошло до императрицы, и она пожаловала Ползунову чин инженерного капитан- поручика. Чтобы создать паровой двигатель, потребовалось много технических средств, испытания затягивались.
В 1765 г. Ползунов сообщил, что к концу года машина будет готова. Но и этот срок оттягивался: не хватало нужных деталей. Проба машины была, наконец, назначена на 20 мая 1766 г., а 16 мая того же года Ползунов скончался «от жестокого гортанного кровотечения». Какое-то время его машина успешно работала, но потом ее забросили «за ненадобностью». Паровая машина Ползунова была первой в России.
Источник: Юрганов Л. Л., Кацва Л. А. История России XVI — XVIII вв.: Учебник для средних классов. М.: МИРОС, 1994.— 424 с.
Советуем прочитать:
1. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968.
2. Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Ленинград, 1989, с. 122
3. Павленко Н. И. Петр Великий. М, 2010, с. 760
Источник фото: http://moscowchronology.ru/culture_XVIII.html, http://дкгк.рф/tanets-xviii-veka-v-povsednevnoj-zhizni/, http://ru.wikipedia.org/wikiИмператорскийМУ, http: //weekend.rambler.ru/read/38906896-istoriya-smolnogo-instituta/, http://www.ruspeach.com/pt/news/10551/.